Вперед в цифровое средневековье: почему для успеха биткоина нужен системный кризис

В 2016 году Еврокомиссия оценила потенциальные убытки в случае распада Шенгенской зоны в $18 млрд. Тогда Европу охватил так называемый миграционный кризис, а популисты оседлали волну народного недовольства мягкотелостью и толерантностью элит. Казалось, что копившиеся десятилетиями проблемы приведут к провалу европейского проекта, но этого не случилось. Четырьмя годами позже на грань исчезновения устоявшийся порядок поставила пандемия коронавируса.

Для ForkLog затрагиваемая тема необычна, однако текущие тектонические сдвиги в политике и экономике так или иначе окажут существенное влияние на каждого человека, вне зависимости от того, пользуется ли он биткоином. Кроме того, сложившийся кризис — эта та самая возможность для биткоина выполнить то, ради чего его создал Сатоши Накамото. Стать деньгами. Об этом и поговорим.

Воздвижение стен

В конце января, когда вирус бушевал только на территории Китая и близлежащих азиатских стран, можно было наблюдать, как в аэропортах региона европеоиды буквально шарахаются от людей, которые в их понимании являются китайцами или похожими на китайцев. Такие настроения, разумеется, осудили западные СМИ, которые призвали всех сохранять здравый смысл и отказаться от дискриминации. Развитые страны должны помогать тем, кто оказался в беде, как и в истории с миграционным кризисом — таков был тезис. По телевизору показывали бесчисленные истории о доблести китайских врачей, да и самих китайцев.

В британской прессе особое место занял доктор Ли Вэньлян, который хотел предупредить всех об эпидемии еще в декабре, но историю замяли полицейские. В многочисленных статьях приводили Вэньляна в пример, когда говорили об ущемлении прав человека и непрозрачности китайского правительства. Уже покойный доктор в итоге оказался даже на обложке GQ Hype с заголовком: «Человек, который пытался нас предупредить».

Похвалив Китай за эффективность, но отчитав за нарушение прав человека — Запад призвал к толерантности и уважению друг к другу, хотя уже тогда наверняка при каждом правительстве сформировали группу, которая занималась подсчетами на «черный день».

Открытые границы, миллионы туристов, тысячи авиарейсов в день — лучшего резервуара для вируса, чем объединенная Европа, вероятно, не найти. Так и случилось — очагом стала Италия, неэффективная южная демократия, которая оказалась совершенно неготовой к повторению средневековой истории.

В момент нужды Германия заблокировала экспорт медицинской продукции, опасаясь дефицита внутри страны. В Италии это назвали «пощечиной». На просьбы предоставить помощь не ответили и в Брюсселе — на фоне угрозы страны ЕС в одностороннем порядке начали закрывать границы, а Шенгенская зона фактически прекратила свое существование. Аналогичную историю рассказал и премьер Сербии Александар Вучич:

«Никакой международной и европейской солидарности не существует. Это все сказки на бумаге».

На фоне этого интересно наблюдать за тем, как всем предлагает помощь Китай, пытаясь восстановить изрядно подпорченную репутацию.

Человек человеку волк, когда речь заходит о жизни и смерти, а не о свободной торговле.

В «Дневнике чумного года» Дефо говорится, что все страны Европы прекратили торговать с Англией, в страхе изолировав целую страну. Это можно понять, ведь чума не лечилась, никакой международной солидарности не было. Не было причин помогать, да и нечем было. Дефо рассказывает о жестокости, которую жители сел вблизи Лондона проявляли к горожанам, бежавшим от болезни. Даже очевидно здоровых людей считали нежелательными элементами и непрошенными гостями — о взаимопомощи речи не было.

Сравнить Англию 1665 года с современной Европой — это похоже на сумасшествие. Коронавирус лечится, неприязни из-за постоянных войн за сферы влияния вроде как нет, все торгуют беспошлинно и продвигают общие ценности. Однако на поверку оказалось, что параллелей куда больше, чем нам бы хотелось признавать.

На улицах вот-вот появятся военные, иностранцев высылают на родину, вводят обязательные карантины и режимы чрезвычайных ситуаций. Стены появились там, где еще в начале марта их никто и представить не мог. Временно ли это? Или же мы движемся в новую эпоху, условно называемую цифровым средневековьем?

Эффект катаклизмов

История показывает, что радикальные изменения в устройстве мира происходили только после масштабных катаклизмов. Далеко ходить не надо — Первая мировая обрушила основные монархии, гражданская война в России привела к появлению СССР, определившего историю целого века и в некоторых странах определяющего до сих пор, Великая депрессия привела к резкому росту популярности НСДАП в Германии, Вторая мировая привела к образованию текущего мирового порядка под эгидой ООН, Холокост в какой-то степени приблизил появление Израиля, а распад СССР привел к принятию западной модели экономики и государственного управления в большинстве стран Европы и, фактически, появлению объединенной Европы.

Сложно сказать, был ли финансовый кризис 2008 года таким катаклизмом. Вероятнее всего, не был, поскольку глобально система не изменилась, хоть и дала трещину. Некоторые страны Европы не оправились от банкопадов до сих пор, включая ту же Италию, которой не в первый раз отказывают в помощи сторонники европейских ценностей.

Кризис 2008 года ассоциируется с появлением биткоина, но за 11 лет существования первая криптовалюта не смогла стать альтернативными деньгами. Ее превратили в товар/инвестиционный актив, впустили в устоявшуюся систему, плотно связали с традиционными деньгами, тем самым полностью подменив смысл.

А смысл заключается в том, что биткоин не был создан для торговли на биржах в паре с долларом США. Он был создан для того, чтобы решить проблему, возникшую в 1913 году — когда мир пошел на войну и включил печатный станок.

Катаклизмы 20 века сильно повлияли на понимание денег. Подкрепленные золотом деньги имели свойство заканчиваться, что было эквивалентно поражению в войнах или как минимум уступкам. Печатный станок решил проблему короткой длительности войн, ввергнув мир в кровавую баню.

После Первой мировой особо смекалистые экономисты подменили понятия и обвинили в экономических проблемах привязку к золоту, а не жажду колонизаторов, что обусловило полный отказ от австрийской школы в пользу трат и потребления, которые достигли бесконтрольных масштабов именно сейчас.

Ходить вокруг да около этой мысли нет смысла — чтобы изменить ценности современного общества, включая его отношение к деньгам и их назначению, необходим катаклизм планетарного масштаба. Он снесет границы там, где они есть, и установит там, где раньше их не было.

Перерастут ли спровоцированные коронавирусом ограничения прав и свобод человека и обострившиеся конфликты в такую катастрофу — пока сказать сложно. Возможно, ситуацию используют для того, чтобы протестировать, как быстро и легко можно при необходимости закрыть планету и ее жителей на ключ. Возможно, кто-то пойдет дальше, чем просто «учения».

В этом контексте можно вспомнить 11 сентября, после которого жителям США и других стран Запада навязали страх перед терроризмом, чтобы они добровольно согласились снимать обувь в аэропортах, сдавать отпечатки пальцев и улыбаться на все 32 под миллионами камер наблюдения.

Уже в ближайшее время некоторые страны внедрят CBDC с цифровым печатным станком, извлекут из оборота наличные деньги и установят тотальный контроль над финансовой жизнью людей.

Если карантин обнулит экономику и плавно трансформируется в новый мировой порядок с более жесткими правилами и границами, то сопротивление перейдет в цифровое пространство. То, что раньше называли революционной деятельностью, борьбой за свободу и индивидуализм перекочует в интернет.

Но интернет, монополизированный Google и Facebook, никогда не позволит этому случится. Для этого понадобятся новый интернет и новые деньги.

Многие спрашивают, что нужно для того, чтобы биткоин преуспел? Нужна катастрофа.

#ForkGoogle

Nick Schteringard

Подписывайтесь на новости Forklog в Facebook!