Генезис-архивы: Bit Gold Ника Сабо был в шаге от биткоина

Участники биткоин-сообщества и многие сторонние наблюдатели уже давно задаются вопросом об истинной личности Сатоши Накамото. Поиск этого человека (или группы людей) ведется уже не один год. За это время СМИ удалось обнаружить некоего Дориана Накамото, который сам того не желая пережил “минуту славы”. Создателем биткоина называли и разработчика Гэвина Андресена, и основателя даркнет-маркетплейса Silk Road Росса Ульбрихта, и даже главу Tesla и SpaceX Илона Маска, а доктор Крейг Райт из nChain даже не дожидался, пока кто-нибудь выдвинет его кандидатуру, и лично провозгласил себя Сатоши.

Тем не менее сейчас известен лишь один человек, больше всего подходящий на роль создателя первой криптовалюты. Речь не про медийную личность и одного из ведущих предпринимателей современности, не про человека, отбывающего пожизненное заключение в Колорадо, и даже не про разработчика, долгое время поддерживавшего развитие протокола биткоина. Имеется в виду широко известный в узких кругах криптограф Ник Сабо, которому удалось создать протокол, настолько напоминающий биткоин, что многие до сих пор отказываются верить, что его написали разные люди.

Сам Сабо уже давно заявил, что не является Сатоши. Однако это далеко не означает, что он не внес свой вклад в создание биткоина, поскольку сам Сатоши как-то отметил, что Bit Gold, цифровой золотой стандарт, разработанный Сабо, лег в основу первой криптовалюты и вдохновил ее создателя. Более того, именно этот поистине неординарный человек еще в 1990-х годах разработал концепцию смарт-контрактов, имплементированных лишь в 2014 году в Ethereum.

ForkLog предлагает вашему вниманию перевод статьи Аарона ван Вирдума, опубликованной в Bitcoin Magazine и посвященной тому, как Ник Сабо вплотную приблизился к созданию биткоина еще в прошлом тысячелетии и, вероятно, подтолкнул некоего Сатоши завершить свое дело.

Родители Ника Сабо были вынуждены покинуть послевоенную Венгрию, когда власть захватили коммунисты, и отправились в США. Именно Калифорнийский полуостров в 1990-х станет родным домом для знаменитого криптографа. Там он был частым гостем на личных встречах сообщества шифропанков, организаторами которых были Тимоти Мэй, Эрик Хьюз и другие члены-основатели коллектива криптографов, программистов и борцов за приватность. Все они были участниками одноименной электронной почтовой рассылки в 1990-х.

Как и другие шифропанки, Сабо был крайне обеспокоен проблемой приватности в грядущем цифровом веке и старался плыть против течения. Например, в рассылке для шифропанков Сабо возглавил оппозиционную группу, выступающую против внедрения в телефоны микросхем Clipper, которые могли позволить Агентству национальной безопасности США прослушивать звонки.

У Сабо был талант объяснять сложные узкопрофильные вещи широким массам, не обладающим необходимыми техническими знаниями. Он несколько раз публично выступал, рассказывая о рисках подобного вмешательства в частную жизнь, а также раздавал листовки. В результате производители и потребители отвергли микросхему Clipper.

По аналогии с другими членами либертарианского крыла шифропанков, Сабо интересовался проблемами цифровой приватности не ради собственно одной лишь приватности; его видение было куда шире. Вдохновленный «Манифестом криптоанархиста» Тимоти Мэя, он увидел возможность создания своего рода «Ущелья Голта» в киберпространстве: зона абсолютно свободной торговли, как в романе Айн Рэнд «Атлант расправил плечи». Мэй и Сабо были убеждены, что псевдофизическое силовое поле из романа можно заменить недавно изобретенной магией криптографии с открытым ключом.

«Если посмотреть со стороны на то, чего пытаются добиться многие шифропанки, то основной идеалистической темой является киберпространство, живущее по заветам Ганди, где существует только вымышленное насилие — будь то Mortal Combat или онлайн-перепалки между людьми», — написал Сабо в рассылке шифропанков.

Тем не менее Ник Сабо понимал, что свободное предпринимательство требует большего, чем просто шифрование в качестве гарантии безопасности. Вдохновленный другим либертарианцем, экономистом Фридрихом Хайеком, он обнаружил, что в основе общества лежат такие блоки, как собственность и договоренности, исполнение которых обеспечивает государство.

Сабо понимал, что дабы избавиться от государства и создать цифровую альтернативу, в которой при этом будет отсутствовать насилие, необходимо перенести эти фундаментальные вещи в онлайн.

Именно эти размышления подтолкнули его к созданию концепции смарт-контрактов в середине 1990-х. Эти (на тот момент гипотетические) цифровые протоколы должны были облегчать, валидировать и обеспечивать исполнение договоренностей, в идеале — без участия третьих сторон.

«Доверенные третьи стороны — это уязвимости в системе безопасности», — однажды заявил Сабо.

Такие уязвимости стали бы мишенью хакеров и различных преступников, как и национальные государства в периоды политической нестабильности и упадка, считал он.

Смарт-контракты являлись лишь частью общей картины. Второй инструмент, необходимый Сабо для построения «Ущелья Голта», был еще более важным. Деньги.

Электронные деньги

Цифровая валюта, единица расчетов в интернете, всегда была ключевой целью шифропанков, но мало кто, кроме Сабо, настолько погрузился в ее разработку.

В эссе «Истоки денег» он описал, как использование денег было встроено в ДНК человека. Изначально эту идею выдвинул биолог-эволюционист Ричард Докинз. Изучая первобытные общины, Сабо обнаружил, что в различных культурах было принято собирать редкие и легко переносимые предметы для создания украшений. Эти украшения в свою очередь выступали в роли денег, позволяя людям взаимодействовать: так называемый взаимный альтруизм из теории игр посредством торговли в различных масштабах и сквозь время.

Сабо также проявлял большой интерес к свободному банкингу — предложенной Хайеком монетарной концепции, согласно которой частные банки должны иметь право эмитировать собственные валюты без привязки к конкретному государству. В такой системе только правила свободного рынка определяют, какую валюту будут использовать потребители.

Сейчас считается, что эта идея нова (особенно сильно это убеждение было до создания биткоина), однако свободный банкинг уже существовал в Соединенных Штатах и нескольких других странах в середине 19 века.

Ник Сабо перевел свои увлечения в практическое русло и некоторое время (в середине 1990-х) работал консультантом по электронной торговле, еще задолго до того, как потенциал онлайн-коммерции стал очевиден. Примечательно, что он также работал в стартапе DigiCash Дэвида Чаума, который разработал первые в мире электронные деньги eCash для приватных онлайн-платежей.

В DigiCash Сабо непосредственно столкнулся и с недостатками решения Чаума. Поскольку компания была централизована, то при желании могла очень легко и быстро сфальсифицировать денежные балансы клиентов.

Доверенные стороны являются серьезной уязвимостью [цифровых систем]; вероятно, эта проблема даже значительнее, чем в случае с фиатными деньгами.

«Суть проблемы заключается в том, что наши денежные отношения полностью полагаются на третьи стороны. Инфляция и гиперинфляция в 20 веке наглядно продемонстрировали, что это не идеальная система», — заявил Сабо в 2005 году.

По его мнению, даже свободный банкинг мог бы пострадать от такого положения вещей.

«Выпускаемые частными банками валюты, несмотря на очевидные преимущества, имеют ряд недостатков, включая необходимость доверия третьим сторонам», — подчеркнул криптограф.

Сабо уже понимал, что на самом деле нужно стремиться создать новую форму денег, исключив посредников.

Он провел тщательный анализ различных денежных форматов в первобытных обществах, дабы определить свой идеал. Во-первых, деньги должны быть полностью защищены от случайных потерь и краж. Во-вторых, исключить возможность фальсификаций для придания безусловной ценности. Более того, эта ценность должна определяться с помощью простейших наблюдений и подсчетов.

Такие деньги должны были обладать характеристиками, присущими драгоценным металлам; Сабо стремился создать цифровые деньги со свойством редкости, которая не обеспечивается третьими сторонами. Точнее, он хотел создать цифровое золото.

«Драгоценные металлы и предметы коллекционирования обладают свойством редкости из-за дорогостоящего производства. Именно это дает ценность, по большому счету независимую от доверенных третьих сторон. Однако у драгоценных металлов также существуют и проблемы. […] Поэтому было бы отлично, если бы существовал протокол, позволяющий создавать в онлайне ценные биты, которые нельзя подделать, с минимальной зависимостью от посредников. Эти биты должны храниться, передаваться и поддаваться аудиту при минимальной необходимости доверительных отношений. Bit Gold».

Bit Gold

Впервые Сабо внес предложение о создании Bit Gold в 1998 году, но публично объяснил свою концепцию лишь в 2005. Идея криптографа частично опиралась на предыдущие попытки создать электронные деньги и комбинировала некоторые прошлые подходы.

Первым свойством Bit Gold стал алгоритм Proof-Of-Work, криптографический прием, задействованный еще доктором Адамом Бэком в проекте Hashcash. PoW обеспечил уникальность и ценность денежных единиц, поскольку требовал компьютерных вычислений, то есть — затрат реальных ресурсов.

PoW в системе Bit Gold заключался в хешировании строки-кандидата, случайного числа, и получении так называемого хеша — на первый взгляд, случайной последовательности чисел. Единственным способом узнать, как будет выглядеть хеш — создать его, поскольку в противном случае это нельзя ни рассчитать, ни предугадать.

Как и в Hashcash, протокол Bit Gold не воспринимал все хеши корректными. Вместо этого, правильный хеш должен был начинаться с предопределенного количества нулей. Непредсказуемая природа хеширования предполагала использование метода проб и ошибок. Правильный хеш в свою очередь доказывал, что его создатель осуществил вычисления, и становился следующей строкой-кандидатом. Таким образом Bit Gold представлял бы собой цепь PoW-хешей, и всегда существовала бы новая строка-кандидат.

Нашедший корректный хеш становился его владельцем, как и тот, кто добывает золото. Для установления права собственности онлайн в Bit Gold существовал цифровой реестр: реализация еще одной идеи Хайека. В этом реестре правильные хеши присуждались открытым криптографическим ключам тех, кто их создал.

Именно этот реестр позволял передавать хеши другим людям: первоначальному владельцу просто необходимо было бы подписать транзакцию криптографической подписью.

Поддерживать работоспособность реестра в сети Bit Gold должен был так называемый property club, представляющий собой сервера, отслеживающие переход права собственности на хеши от одних открытых ключей другим. Это решение напоминает реплицируемую базу данных в концепции b-money Вэй Дая. И Сабо, и Дай были не только активными участниками электронной рассылки шифропанков, но и вели частную переписку об этих вещах.

Однако Сабо решил отказаться от Proof-Of-Stake Вэй Дая и внедрить систему кворума для решения задачи византийских генералов. Подобно бортовым компьютерным системам безопасности в самолетах, если один из компьютеров (меньшинство) выйдет из строя, в целом система продолжит функционировать. Только в случае отказа большинства компьютеров система окажется в затруднительном положении. Важно, что проверки подобного рода не требуют судов и полиции, поддерживаемых государственной монополией на насилие. Все это основано на добровольных началах.

Конечно, сеть Bit Gold не была полностью неуязвимой. Например, она была потенциально подвержена атаке Сивиллы (метода хакерской атаки, когда воры окружают жертву и пытаются скормить ей ложную информацию). Тем не менее Сабо верил, что решение рабочее. Даже в случае сговора большинства серверов с целью саботажа сети, честное меньшинство могло запустить отдельную конкурирующую цепь. Пользователи же, по мнению Сабо, делали бы выбор в пользу честных серверов.

«Если правила нарушаются превосходящей стороной, то честные проигравшие могут создать новую реформированную группу, сохранив корректные данные реестра. Пользователи сети, которые захотят сохранить существовавший до саботажа порядок вещей, смогут проверить, какая группа сыграла по правилам, и легко примкнуть к ней».

(В качестве современного примера можно привести Ethereum Classic, который является изначальной цепью Ethereum, отказавшейся от ликвидации смарт-контракта The DAO).

Инфляция

Следующей проблемой, с которой столкнулся Сабо, была инфляция. С развитием компьютерной техники, генерация корректных хешей бы становилась все проще со временем. Это означает, что сами хеши выступать деньгами не могли, поскольку свойства редкости бы убывало, а изобилие убило бы ценность.

Криптограф нашел решение проблемы. После генерации правильного хеша, нашедший его должен был прикрепить к нему временную метку, в идеале с помощью различных серверов, чтобы минимизировать доверие к одному конкретному.

Временная метка позволяла определять, насколько сложным было произведение корректного хеша: более старый хеш было бы сгенерировать куда сложнее, чем новый. Рынок же должен был определять ценность каждого хеша на основании даты создания. Корректный хеш от 2018 года должен был бы стоить на порядок меньше, чем хеш из 2008 года.

Решение этой проблемы сразу же поставило перед Сабо новую: «биты из разных временных периодов, будь то разница в секунды или недели, не взаимозаменяемы».

Взаимозаменяемость — идея, что каждая валютная единица равна другой такой же единице, крайне важна для денег. Продавец хочет получать платежи, не волнуясь о дате создания денег.

Ник Сабо решил и эту проблему. Он предложил своего рода второй слой, надстройку над основным протоколом Bit Gold, где «банки» комбинировали бы хеши различных периодов в одинаковые по ценности «пакеты». Например, пакет 2018 года содержал бы больше хешей, чем пакет 2008 года, однако ценность у них должна была быть одинаковой.

Эти пакеты затем должны были быть разделены на конкретное число единиц. В результате «банки» смогли бы выпускать их по аналогии с приватным и анонимным eCash Чаума.

«Конкурирующие банки выпускают цифровые банкноты, состоящие из PoW-битов, чья совокупная рыночная стоимость является стоимостью банкноты», — объяснил Сабо.

Bit Gold был разработан как основа для свободного банкинга в цифровую эпоху, что-то вроде золотого стандарта.

Биткоин

В 2000-х годах Сабо решил получить юридическую степень, дабы разобраться в существующем законодательстве и договорном праве, которые он стремился заменить или воссоздать в улучшенном формате в цифровом пространстве. Он также начал описывать свои идеи в авторитетном блоге Unenumerated, на котором обсуждались компьютерные науки, юриспруденция, политика, биология, история и другие темы.

«Список обсуждаемых в этом блоге тем настолько широк, что даже не сосчитать», — пояснил Сабо происхождение названия.

В 2008 году, через 10 лет после того, как он впервые представил свою инициативу в частном порядке, Сабо написал о Bit Gold в своем блоге; только тогда он захотел заняться первой реальной имплементацией.

«Bit Gold очень помогла бы демонстрация, экспериментальный рынок (где доверенные третьи стороны заменены комплексной системой безопасности). Хочет ли кто-то помочь мне написать код?», — задал он вопрос в секции комментариев в своем блоге.

Если же кто-то и ответил, то не публично. Bit Gold в формате Сабо так и не был реализован.

Тем не менее именно Bit Gold вдохновил Сатоши Накамото, который опубликовал white paper биткоина в том же году.

«Биткоин является имплементацией b-money Вэй Дая и Bit Gold Ника Сабо», — написал создатель биткоина в 2010 году на форуме Bitcointalk.org.

В Bit Gold действительно нетрудно разглядеть черновик биткоина. Помимо общедоступной базы данных, содержащей информацию о правах собственности и основанной на криптографии с открытым ключом, цепь PoW-хешей очень похожа на блокчейн биткоина. Кроме того, даже названия проектов не особо отличаются.

Примечательно, что Bit Gold не был упомянут в white paper биткоина, в отличие от Hashcash и b-money. Некоторые посчитали это еще одним доказательством того, что Сабо и есть Сатоши Накамото. Кто же еще попытается скрыть происхождение биткоина таким образом, считали они.

Стоит отметить, что биткоин все-таки несколько отличался от Bit Gold. В частности, концепция Сабо предполагала некоторую степень доверия третьим сторонам — серверам и прикрепляющим временные метки. Биткоин же стал первой системой, решившей эту проблему полностью, сделав Proof-Of-Work одновременно и системой вознаграждений, и механизмом достижения консенсуса: цепь с наибольшим хешрейтом рассматривается в качестве корректной версии истории.

«Накамото исправил недостаток системы безопасности в моей концепции. Он обязал PoW выступать нодой в устойчивой к византийским ошибкам пиринговой сети, дабы снизить угрозу установления контроля над большинством узлов недобросовестной стороной», — признал Сабо в 2011 году.

Кроме того, в протокол биткоина была заложена совершенно иная монетарная политика — фиксированная эмиссия монет, которая не зависит от роста хешрейта. С увеличением сложности вычислений поиск монет становится сложнее.

«Вместо моего автоматизированного рынка, учитывая, что сложность вычислений может резко меняться в зависимости от прорывов в разработке аппаратных устройств и более эффективных криптографических алгоритмов, и непредсказуемость спроса, Накамото создал устойчивый к византийским ошибкам алгоритм, регулирующий сложность вычислений — объяснил Сабо. — Я не могу сказать, является ли этот аспект биткоина более эффективным или же попросту ошибочным, однако он делает систему проще».

Подписывайтесь на новости ForkLog в Facebook!