Анархия и Blocksize debate

Если биткоин представляет собой денежное воплощение принципов криптоанархизма, то вопрос о том, каким должно быть Соломоново решение дебатов о размере блока, – не просто частный вопрос, интересующий только программистов, собственников биткоин-бизнеса и биткоин-энтузиастов. Это частный случай более общего вопроса: каков «золотой» принцип принятия общественно важных решений в анархическом обществе?

Идеологический контекст

С одной стороны, анархия предполагает консенсус по важнейшим вопросам. Из этого правила следует, что хардфорка быть не может. Большинство должно убедить меньшинство, сколько бы времени это ни потребовало. Естественно, о принуждении не может быть и речи. С другой стороны, в анархическом обществе любая группа, которая не согласна с решением большинства, может выйти из сообщества, организовав свое сообщество, поскольку анархия предполагает свободу объединений. С этой точки зрения разделение биткоина на хардфорки соответствует принципам анархизма.

Это романтико-идеологический контекст. Что касается прагматико-экономического контекста, то, к сожалению, никаких анархически организованных обществ за партиями хардфорков не стоит. Да и никаких ограничений по принуждению, вплоть до кибератак и даже личных угроз, партии не соблюдают.

Экономический контекст

Если бы за каждым хардфорком стояло некое общество, использующее этот хардфорк как деньги, подобно тому, как локальные комплементарные валюты используются локальными сообществами на локальном рынке, то разделение сети не было бы катастрофой.

Например, разделение Советского союза и переход от использования советского рубля к использованию национальных валют не разрушил экономические системы новообразованных независимых государств. Это привело только к появлению на валютном рынке полутора десятков новых валют разного качества, росту валютных рисков и издержек обращения.

Но за хардфорками не стоит никаких обособленных экономик. В отличие от локальных комплементарных валют, за хардфорками не стоит даже относительно небольших сообществ, имеющих общую макроэкономическую цель. За ними стоят лишь инвесторы всех мастей, которые имеют цель исключительно микроэкономическую: получить максимальную прибыль с проекта «Биткоин». И рост неопределенности и риска с расколом биктоина не способствует росту оптимизма его инвесторов.

Кроме этого, хешрейт частей расколотой сети будет ниже, чем у биткоина в целом. Значит, велика вероятность обрушения более слабого хардфорка майнерами форка-противника. Способов атаковать сеть, имея решающие вычислительные мощности, разработано достаточно. Можно предотвратить эту угрозу путем изменения алгоритма майнинга, но факт остается фактом: вопрос жизни и смерти биткоина решают майнеры.

Власть принадлежит тем, кто владеет средствами производства, а в сети биткоина это те, кому принадлежит оборудование для майнинга и средства производства оборудования для майнинга.

Верховный Совет Майнеров

Верховный Совет Майнеров, решающий, исходя из собственных коммерческих интересов, судьбу сети биткоина, насчитывающей миллионы пользователей, не вполне вписывается в идеологию криптоанархизма. Можно возразить, что власть в этой сети принадлежит не только майнерам, но и разработчикам, инвесторам, владеющим значительной долей биткоинов, платежным операторам и другим крупным игрокам криптовалютной отрасли, но это уточнение не слишком меняет суть вопроса.

Satoshi Roundtable как закрытое мероприятие, место проведения которого не разглашалось, а доступ был возможен только по специальному приглашению, напоминает секретную встречу банкиров, собравшихся на острове Джекилл для разработки проекта ФРС.

Примечательно, что при разработке текста законопроекта о ФРС намеренно избегались такие наименования, как «Национальный банк» или «Центральный банк». Это делалось для того, чтобы подчеркнуть децентрализованность ФРС. При этом необходимо было завуалировать тот факт, что составляющие ФРС банки являются частными.

Когда критикуют национальные валюты за то, что правительства используют печатный станок для того, чтобы взимать с рынка «инфляционный налог», почему-то забывают, что современные мировые деньги управляются частной структурой. Ирония в том, что биткоин, ставший деньгами, которые сторонники австрийской школы подняли на свои знамена, теперь стал еще одним доказательством необратимости и объективности эволюции капитализма. Эти деньги, точнее отрасль, обеспечивающая их функционирование, движутся в своем развитии по тому же пути, что и любые другие отрасли при капитализме: по пути концентрации и централизации.

От эпохи свободной конкуренции, этого «золотого века», воспеваемого австрийской школой, к эпохе монополистического капитализма. Не нужно быть пророком, чтобы предположить, что следующий этап эволюции этой отрасли тоже не будет отличаться от общей логики эволюции капитализма: от монополистического капитализма к государственно-монополистическому капитализму, к сращиванию монополий с государством.

А поиски альтернативных решений, позволяющих избежать концентрации и централизации в криптовалютной сети, подобны поискам лекарства от концентрации и централизации капитализма. В США еще в 1890 году был принят Акт Шермана — первый антитрестовский закон. С тех пор практически во всех странах были созданы правительственные организации, осуществляющие антимонопольное регулирование и наделенные для этого значительными полномочиями.

В биткоине нет Антимонопольного комитета и нет правительства, столь нелюбимого анархистами, которое могло бы наделить этот комитет соответствующими полномочиями и обеспечить их реализацию аппаратом легального принуждения. Это, конечно, не означает, что дальнейшая разработка норм государственного регулирования криптовалютной отрасли не будет связана и с регулированием монополистических объединений. Однако вопрос в том, способен ли биткоин сам решить свои проблемы? Может ли децентрализованная экосистема, избавленная от государственного регулирования, в принципе быть устойчивой?

Попытки защиты криптовалюты от концентрации и централизации

Среди альткоинов можно найти попытки решения проблем, с которыми столкнулся биткоин. Внедренное в системе криптовалюты dash децентрализованное управление, основанное на сети Мастернод, позволило провести голосование за увеличении размера блока с 1 Мб до 2 Мб в течение суток.

В отличие от биткоина, в dash предусмотрено вознаграждение полных нод, а не только майнеров, а также перераспределение части вновь созданных монет в фонд развития проекта. При этом выбор направлений развития, которые будут профинансированы из этого фонда, тоже осуществляется путем децентрализованного голосования Мастернод.

Система Мастернод – это тоже в некотором смысле имущественная дискриминация, ведь запуск Мастерноды, дающей право голоса в управлении dash, требует депонирования 1000 dash. Однако эта фиксированная сумма не идет ни в какое сравнение с постоянно возрастающими затратами на оборудование для майнига, дающее власть в сети биткоина. Помимо этого, в dash впервые была применена комбинация хеш-функций Х11, призванная повысить ее ASIC-устойчивость, чтобы защитить сеть от бессмысленной и беспощадной «гонки вооружений» майнеров, ведущей к концентрации и централизации сети.

Конечно, небольшой альткоин может быть более гибким и позволять себе более смелые эксперименты не в последнюю очередь потому, что инвестиции в его экосистему и его капитализация сравнительно небольшие. У подавляющего большинства альткоинов экосистема попросту отсутствует, поэтому эксперименты с ними не связаны с рисками значительных убытков фирм криптовалютной отрасли. Большие деньги любят тишину.

Dash не претендует на то, чтобы сместить биткоин с криптовалютного Олимпа. Скорее, он позиционируется как комплементарная криптовалюта, а не конкурент биткоина. Этот альткоин упомянут только как пример попытки создания сети, устойчивой к централизации и при этом обеспечивающей эффективный механизм децентрализованного принятия решений. Еще одним новшеством, примененным в dash, является Spork – механизм постепенного внедрения обновлений, который позволяет избежать хардфорка сети.

Какая анархия, такой и биткоин

Механизм принятия BIP оказался не лишенным недостатков. Именно поэтому Blocksize debate – это не просто вопрос о внедрении очередного предложения по улучшению биткоина, пусть даже и более важного, чем другие.

Перед биткоин-сообществом всерьез встал вопрос о самоопределении. Что это за сообщество? На каких принципах оно организовано, какой идеологией руководствуется? Действительно ли оно является сообществом, объединенным некоторой идеологией, или это просто совокупность производителей и потребителей одной из отраслей капиталистической экономики? Первое предполагает наличие некоторого общего интереса, общей цели, которая достигается путем кооперации всех членов сообщества. Второе тоже основано на цели, которую преследуют все члены «сообщества», но эта «общая» цель – максимизация прибыли или, еще шире, личной выгоды, которая достигается путем конкуренции в режиме «все против всех».

Производители против производителей, производители против потребителей, потребители против потребителей. Если биткоин остается криптоанархическим проектом, то технические споры о размере блока не могут не перетекать в плоскость дискуссии между различными течениями анархизма, аргументы которых не могут игнорироваться. Если «криптоанархизм» биткоина стал не более, чем брендом, который продается не хуже футболок с Че Геварой, то дебаты о размере блока никак не связаны с вопросом о принципах принятия решений в анархически организованном обществе.

Ничего анархичного, просто бизнес.

Дмитрий Бондарь