«Анонимности просто нет в повестке»: Сергей Шашев — о том, что изменит запуск государственной цифровой валюты
Одной из самых «горячих» тем 2022 года стали CBDC: многие страны приблизились к выпуску государственной цифровой валюты, которая призвана изменить наше представление о деньгах.
Новости о проектах CBDC в той или иной стране появляются чуть ли не каждую неделю. Однако подробности о том, как именно они будут работать и как повлияют на экономику, часто остаются за скобками.
В криптовалютном сообществе же цифровых валют скорее опасаются, называя чуть ли не «чистым злом». В то же время некоторые эксперты считают CBDC основой денежной системы будущего.
О том, для чего на самом деле нужны CBDC, как их выпуск отразится на рынке криптовалют и что они изменят для бизнеса и обычных людей, ForkLog узнал у Сергея Шашева — основателя Broxux и одного из лидеров комьюнити блокчейна Everscale, на базе которого уже реализуют несколько проектов национальной цифровой валюты.
Для чего государствам цифровые валюты и как они повлияют на экономику
ForkLog (FL): Является ли внедрение CBDC неизбежным для мировой денежной системы? Если да, то сколько времени может занять этот процесс?
Сергей Шашев (С.Ш.): Про неизбежность — вопрос философский, я смотрю с точки зрения трендов. С момента начала этого года резко изменились геополитические условия, начался военный конфликт, и количество стран, которые допускают пилотный проект в области CBDC, удвоилось. Как и увеличилось количество стран, которые проводят исследования в этом направлении.
Есть специальный сервис, согласно которому уже две трети стран имеют в повестке цифровую валюту. В 47 государствах проводят пилотные проекты, и 4 страны уже внедряют CBDC. 15 стран близки к этому, из них с пятью мы ведем переговоры по участию.
FL: В чем принципиальные преимущества CBDC по сравнению с существующей денежной системой?
С.Ш.: Внедрение цифровой валюты позволяет автоматизировать очень многие экономические процессы на уровне государства. Например, уплату налогов, взносов в пенсионные фонды. Сейчас за это отвечает огромный бюрократический аппарат, плюс возникает неизбежная коррупция на пути распределения финансовых потоков.
Решение одной лишь этой проблемы даст большой вклад в рост ВВП. Подобное исследование провели в Китае и выяснили, что на дистанции в 10 лет выпуск цифрового юаня поднимет темпы экономического роста на 50%. То есть, если обычная скорость роста ВВП — 4-5% в год, то с внедрением CBDC будет уже 7-8%. И это сложный процент, то есть со временем эффект от цифровой валюты будет только нарастать.
Уже в следующем году, по моим оценкам, появится хотя бы одна-две страны, которые начнут торговать друг с другом через цифровые валюты. И у остальных неизбежно появится непреодолимое желание присоединиться к этому процессу. Особенно у тех, кто торгует с Китаем. А Китай сегодня доминирует в мировой экономике и присутствует во многих регионах. Это «Великий китайский финансовый Шелковый путь», только во все страны одновременно.
FL: Вы упомянули войну как фактор для ускорения разработки CBDC. А как это связано между собой?
С.Ш.: Все государства увидели, что, если происходит военный конфликт или какое-то другое событие, твои средства могут быть заморожены, особенно номинированные в долларах. Поэтому, например, страны Персидского залива — я говорю не про Иран, а про Катар, Кувейт, Бахрейн, Саудовскую Аравию — стали намного больше внимания уделять государственной цифровой валюте.
FL: Если предположить, что технология CBDC распространится, то цифровые валюты полностью вытеснят существующие способы расчета — например, наличные и банковские счета? Или это все будет сосуществовать?
С.Ш.: Во-первых, я думаю, что принятие CBDC будет долгим процессом. Если посмотреть на историю, то те же банковские карты появились только несколько десятков лет назад, а банковские приложения — менее 10 лет назад. И только сейчас на них массово переходят.
Кроме того, у разных стран разная скорость движения. Например, в Швеции кэш практически исчез. В магазинах IKEA даже хотели запретить оплату наличными, но в итоге решили, что это будет ущемлять права мигрантов, и все-таки оставили. В Китае почти все внутренние платежи идут через WeChat.
В Европе в целом, если у вас больше €10 000 наличных, то у государства сразу возникают вопросы, откуда они и зачем вам столько. Потому что основная часть расчетов происходит через карты и цифровые счета. С другой стороны, в Соединенных Штатах, несмотря на цифровизацию и распространение криптовалют, бумажные банковские чеки до сих пор в ходу.
То есть, все эти методы останутся, но цифровая валюта постепенно станет доминировать.
FL: Сегодня в разработке есть два основных типа CBDC: розничные, которые является полноценным аналогом денег, и так называемые оптовые, которые предназначены только для расчетов между организациями во внешнеторговых операциях. Какой из этих типов более популярен?
С.Ш.: Это очень сильно зависит от уровня инфраструктуры страны. Есть страны Юго-Восточной Азии, где большое проникновение смартфонов и мобильных финансовых приложения, а многие жители не имеют доступа к банковским счетам. Большинство там воспринимает кошелек в каком-нибудь Gojek или Grab как банковский счет и не знает, что такое SWIFT, SEPA, корреспондентские счета и так далее. Для таких пользователей интеграция CBDC будет максимально бесшовной.
А есть страны, где мобильные платежи и все, что с этим связано, не распространены, и там CBDC будет распространяться сильно медленнее и начнется, скорее всего, с внешнеторговых операций. Это или совсем бедные страны вроде Венесуэлы, которым как-то нужно торговать ресурсами, или развитые страны в той же Европе, где плохо развита финтех-отрасль из-за жесткого правового регулирования.
Вообще, законодательство — это очень важный момент. Потому что во многих развитых странах подобные изменения происходят медленно, поскольку там действует сложный социальный договор, в котором учитываются интересы различных участников, а поэтому очень медленное законотворчество.
В странах с более простым социальным договором или даже авторитарных государствах имплементация национальной цифровой валюты будет намного быстрее. Взять тот же кейс Нигерии и «электронной наиры», где для этой цели уже ввели запрет снятия наличных на сумму более $200. Ускорение внедрения цифровых валют происходит в Объединенных Арабских Эмиратах и, вероятно, произойдет в Мьянме, Вьетнаме.
Можно ли будет сохранить анонимность при платежах с помощью CBDC
FL: Одним из главных критических замечаний в адрес CBDC является угроза приватности. Утверждается, что при желании госорганы, имеющие доступ к коду цифровой валюты, смогут отследить практически любые транзакции и любые адреса. Особенно это актуально для недемократических стран. Насколько, на ваш взгляд, оправдан такой риск?
С.Ш.: Давайте зайдем с другого ракурса. Полноценный CBDC с полной отслеживаемостью, как в Китае — это то, что Оруэллу не снилось. У тебя абсолютно полный трейс абсолютно всех трат каждого домохозяйства. Вот как это работает. CBDC — это не про приватность от слова «совсем».
Но если вы думаете, что биткоин и стейблкоины — это про приватность, то это не так. Где-то 90% адресов и переводов, если не больше, давно расшифровано, и даже в DeFi киберпреступления уже расследуют достаточно быстро. Потому что базы промэтчены, и если ты двигаешь криптовалюту через миксеры или как-то еще пытаешься скрыть ее движение, то твой адрес автоматически попадает в «серую зону». Абсолютно вся крипта постепенно размечается на «белую» и «серую», и в «серой» уже есть «оттенки черного», с которыми лучше никому не соприкасаться.
Так что и стандартная криптовалюта разделяется на несколько «миров». Достаточно взять пример Ethereum и Tron. Если еще пару лет назад в «эфире» было достаточно много «странных» операций, связанных в том числе с хакерами и отмыванием денег, то сейчас это все перетекло в Tron. С этой сетью, кстати, есть не так много кроссчейн-мостов, через которые можно двигать большие объемы криптовалют. То есть это такая сегрегация.
Что касается отслеживаемости в CBDC — от этого просто никуда не уйти. В банках это и так уже почти повсеместно, и от контроля можно уйти только с помощью наличных. Но дальше возникает вопрос: если вы — законопослушный пользователь, то какая вам разница? А если вы стремитесь к анонимности, то что-то с вами не так. Мы можем считать по-другому, но такой консенсус в обществе, так мыслит большинство.
FL: Получается своеобразное противоречие: технологию CBDC активно обсуждают в криптосообществе, хотя криптовалюты создавались с фокусом на анонимности. А государственная цифровая валюта — антипод этой концепции.
С.Ш.: Да, такой инь и янь. Но я уверен, что это все будет перемешиваться: будут и CBDC, и криптовалюты. И эти миры будут как-то связаны. А вообще, с точки зрения крипты это благо, так как растет общий размер «криптомира», просто он будет разный.
FL: Еще небольшой вопрос о приватности. Насколько известно из публичных источников о существующих проектах CBDC, во многих странах в них все-таки закладывают возможность анонимизации транзакций. Можете ли вы это подтвердить?
С.Ш.: Скажу так: нигде, где мы вели переговоры, приватность не была краеугольным камнем. Это будет возникать либо на более поздних этапах внедрения, либо в процессе тестирования. Пока основные вопросы, которые возникают, — это какие должны быть правовые рамки, как должна работать связка с банками, каким образом переходить от валютного стейблкоина к CBDC, как выстраивать торговлю с другими странами, как интегрироваться в «супераппы», как добиться одобрения регуляторов. Анонимности просто нет в повестке.
Какие страны первыми выпустят CBDC
FL: В нескольких странах уже проходят пилотные программы CBDC. Самый яркий пример, конечно, — это КНР. Активно процесс идет в Нигерии, Швеции, странах Карибского бассейна. Насколько эти «пилоты» успешны, отличается ли практика от теории, и какие важные выводы уже сделали их организаторы?
С.Ш.: Из упомянутых кейсов не смогу подробно рассказать про Швецию. Про Нигерию и Карибы важно сказать, что этими проектами занималась одна и та же группа разработчиков, и я с ними общался.
В странах Карибского бассейна они цифровую валюту выпустили рано, еще несколько лет назад. И там очень жалкие цифры покрытия. Там не было проблемы законодательной базы, но они «убились» об инфраструктуру.
Чтобы CBDC работала, тебе нужны смартфоны, виртуальные карты, QR-коды для оплаты, налаженные бизнес-процессы и так далее. Все это в регионе очень не развито. Поэтому внедрение захлебнулось и остановилось, сейчас сервисы цифровых валют работают на Карибах очень вяло.
Что касается Нигерии, там есть готовая финансовая инфраструктура, но другая проблема — высокая инфляция. У населения очень низкая мотивация хранить местную валюту, наиру, и не обменивать ее сразу на биткоин или доллар, потому что быстро обесцениваются деньги. Поэтому задачу CBDC там пытаются решить силовым путем, в частности, ограничивая снятие наличных.
И еще одно важное замечание. В любой стране так или иначе для изменения инфраструктуры нужно вложить какие-то деньги. И если ты — большая страна, то возникает эффект масштаба. Условно, вы потратили на создание инфраструктуры для CBDC несколько сот миллионов долларов, и затраты окупятся быстро. А если это маленькая страна с населением меньше миллиона человек, то окупаемость низкая. И это еще одна причина, почему на Карибах не получилось.
Думаю, что в Нигерии процесс пойдет нормально, потому что там государство может начать внедрять разные механики, например социальные выплаты через CBDC. И тогда население будет к этому присоединяться.
В Китае все максимально успешно. Там, по-моему, уже 267 млн человек используют цифровой юань, из них 40-50 млн живут в этой новой денежной системе уже не первый год. То есть, показали и доказали, что CBDC работает, и сейчас там идет следующий этап: торговля с другими странами через цифровой юань. Это колоссальная веха, и я уверен, что она состоится уже в следующем году.
Использование цифровой валюты в трансграничных переводах и повседневной жизни
FL: Насколько оправданы ожидания, что розничным пользователям CBDC даст возможность проводить быстрые трансграничные платежи без банков-корреспондентов? И могли бы вы перечислить явные преимущества цифровой валюты перед существующей цифровой денежной системой?
С.Ш.: Трансграничные платежи в CBDC — это основная задача, которой мы сейчас занимаемся. Чтобы ответить на ваш вопрос, давайте рассмотрим мой любимый «боевой» пример, которым мы сейчас занимаемся — Филиппины и Эмираты.
В ОАЭ живет примерно 400 000 выходцев с Филиппин, и они регулярно отправляют деньги к себе на Родину. На Филиппинах доход в $100 в месяц считается нормальным. Поэтому один человек, работающий за $1000 в месяц в Эмиратах, может кормить семью у себя на Родине.
Один и тот же месяц происходит одинаковый процесс. Работнику в ОАЭ нужно отправить деньги. Это происходит двумя путями: первый — старая-добрая «хавала». Человек идет к лидеру местной общины, отдает ему доллары, а контрагент на Филиппинах выдает получателю ту же сумму в песо. Это происходит вне банков, и по этому методу передают очень много денег, может 30-40% всех трансграничных денежных переводов. То же самое происходит в направлениях «Россия-Узбекистан» или «Малайзия-Бангладеш». Эта система работает, когда есть большая мусульманская община.
Второй метод: перевести деньги через денежные системы вроде Western Union. Комиссия «на круг», в зависимости от кросс-курсов, составляет от 6% до 12%. Ты неизбежно попадаешь на двойную конвертацию. В итоге стоимость перевода большая. Понятно, что есть страны типа Вьетнама, где комиссии будут околонулевые, но это особое место.
Какой процесс пытаемся построить мы. Отправитель приходит с цифровыми дирхамами или в пункт приема переводов, или к специальному автомату. Ему нужно перевести дирхамы в песо. Обе валюты в цифровом виде размещаются в виде стейблкоинов в AMM-пуле, где обменный курс меняется очень слабо. И обмен происходит напрямую из дирхама в песо, без конвертации в доллар. С обеих сторон пула есть ликвидность. На другом конце песо получают через оператора переводов, который за обмен цифровой валюты берет всего 0,1%. Таким образом, общий размер комиссий не превышает 3% от суммы перевода.
Это один из вариантов того, как можно использовать цифровую валюту. И это удобно и дешево для тех, у кого нет ни карт, ни банковских счетов. А это несколько сот миллионов человек только в Юго-Восточной Азии.
Если вы, например, живете в Европе, и у вас есть карты и SEPA-счета, то вам CBDC для переводов вообще не нужна. Там драйвером для цифровой валюты как раз могут быть такие процессы, как пенсионные и социальные выплаты.
FL: А если говорить не только про платежи, а какие-то другие повседневные практики, то какие еще есть преимущества?
С.Ш.: Наверное, это возможность настроить какие-то программируемые действия. Ведь в CBDC вполне возможны смарт-контракты. Начиная с банального — автоматический сбор средств на день рождения, отправка средств на депозит или в фонд для обучения ребенка. Конечно, в каких-то банках такие функции есть, но c CBDC программировать действия в целом очень легко за счет смарт-контрактов.
FL: По-моему, вы в каком-то из эфиров говорили, что одним из критериев программируемости цифровой валюты могут быть правовые нормы.
С.Ш.: Да. Скажем, дети с помощью CBDC теоретически не смогут приобретать запрещенные товары, тот же алкоголь или табак.
Как CBDC изменят бизнес и международную торговлю
FL: Давайте перейдем от розничных пользователей к корпоративным. Говорят, что для бизнеса одним из ключевых моментов в контексте CBDC является потенциал к улучшению системы расчетов при внешнеторговых операциях. Не могли бы подробнее объяснить, в чем именно заключается выгода?
С.Ш.: Важно понимать, что сейчас любая внешнеторговая операция идет через доллар. Есть, например, Пакистан и Арабские Эмираты. Между ними есть большой торговый оборот. Он целиком идет через доллары. Получается постоянное давление на национальную валюту, потому что нужно постоянно продавать рупии и покупать доллары. При этом дирхаму в Пакистане вполне доверяют. То есть прямые расчеты в дирхамах и рупиях возможны, и это можно организовать с помощью CBDC.
Вторая причина в том, что существует риск заморозки долларовых счетов. Если посмотреть на работу системы SWIFT за последние лет десять, можно увидеть, что происходит ее постепенная деградация. В текущих банковских реалиях есть множество сотрудников, занятых в сферах KYC и AML, и эта деятельность требует постоянных расходов. Кроме того, она замедляет переводы. Постоянно возникают какие-то новые правила обработки транзакций, которым почему-то должны следовать все банки.
В результате возникают проблемы в торговле даже у соседних стран. Есть запрос на то, чтобы «спрямить» трансграничные переводы. Это могут быть корзины валют, АММ-пулы, взаимные банки-корреспонденты. Есть разные архитектуры. Так или иначе, практически для всех стран это упростит и удешевит экономические процессы, так как уйдут кросс-курсы и длинные цепочки посредников.
Наконец, банально документооборот для торговых операций снижается. Этот сегмент называется Trade Finance. Предположим, что товар, например, из Китая везут в порт Малайзии, а затем импортируют в Индонезию. И в этом процессе есть аренда судов, страхование груза, система аккредитивов, правила доставки, форс-мажоры и так далее.
В каждой такой операции участвуют несколько банков. На разных этапах нужно получать различные подтверждения: что груз не контрафактный, что груз отправлен, принят и тому подобное. Это огромный процесс с большим количеством участников и посредников. Неизбежно много мошенничества.
Этот процесс вполне можно выстроить в криптомире — с помощью смарт-контрактов, блокирования токенов, использования кошельков с мультиподписью. И такие изменения в секторе Trade Finance произойдут года через три или четыре. Потому что это сложнее, чем просто перевести внешнеторговые операции между странами на CBDC.
FL: Если делать вывод, то получается, что в международной торговле CBDC позволит сократить цепочку посредников и упростить процессы, связанные с доверием.
С.Ш.: Да, все верно.
Сравнение проектов CBDC в Китае, США и Европе
FL: Вы уже много раз упомянули Китай. Но есть еще как минимум два игрока, к которым приковано внимание, — это Соединенные Штаты и Европейский союз. Насколько они продвинулись в создании цифровых доллара и евро?
С.Ш.: В США есть сразу несколько проектов, три из них курирует MIT. Основной протокол называется OpenCBDC, в его разработку также включена ФРС. Скорее всего, он и победит.
Что касается Европы, там, на мой взгляд, ситуация намного слабее и одновременно более децентрализованная. Многие члены Евросоюза реализуют собственные инициативы. Не думаю, что им удастся договориться о запуске какого-то единого проекта, потому что ЕС стал очень бюрократизированным, и они это решение будут принимать очень долго.
FL: Многие воспринимают CBDС как угрозу для криптовалют. В той же КНР, например, запретили операции с ними, причем, не один раз. Если государственная цифровая валюта станет реальностью, то как будут распределены роли между ней и криптоактивами?
С.Ш.: Между запретом на торговлю криптовалютами в КНР и выпуском CBDC нет прямой связи. Они вполне могут мирно сосуществовать, как в той же Нигерии. Нет такого противоречия.
Что важно понимать: большинство проектов CBDC будут начинаться со стейблкоинов, привязанных к национальным валютам. В этом «фишка» нашей архитектуры — можно создать стабильную монету и, постепенно обновляя смарт-контракт, наращивая пользовательскую базу и опыт, переводить ее в CBDC, отдавать актив под контроль центробанка.
Когда движение изначально идет со стороны центробанка, оно увязает в «песочницах» и бюрократии, поэтому процесс идет очень медленно. Если начинать со стейблкоинов, то это будет благоприятно для рынка криптовалют.
Его капитализация уже выросла непропорционально за счет стейблкоинов и может вырасти еще больше. Представьте, что у вас есть стабильный криптоактив для рупии, дирхама, донга, песо и так далее. Это увеличивает общий рынок криптовалют. Кроме того, появляются миллионы новых пользователей.
Особенности и преимущества выпуска CBDC для блокчейн-платформы: кейс Everscale
FL: Перейдем к Everscale. Вы заявляете, что активная работа в области CBDC является одним из важных приоритетов для экосистемы в период «криптозимы». Расскажите подробнее, какую выгоду от таких проектов получает ваш блокчейн, его участники и держатели нативной монеты EVER.
С.Ш.: Как бы ни развивался протокол Everscale, его форки и отдельные компоненты, проект CBDC — это значительное увеличение бюджета на исследования и разработки, это признание технологии и это ее распространение.
Получается, что любой стейблкоин, который может превратиться в CBDC, в связке с кошельками в сети Everscale, которые интегрированы с другими приложениями экосистемы, приводит к росту числа пользователей. А это идеальная среда для развития абсолютно любых децентрализованных приложений.
Ведь как можно получить, скажем, 100 млн пользователей? Ни одна блокчейн-платформа, кроме биткоина и Ethereum, пока на такие показатели не вышла. Мы собираемся достичь этой цели другим путем, через стейблкоины и CBDC. А дальше это вопросы «газа», нагрузки на сеть, заказов и так далее. В конечном итоге, выгоду получат все децентрализованные приложения на Everscale.
Что касается держателей EVER, то тут немного сложнее. Так или иначе, будет расти спрос на EVER через те же комиссии.
FL: Ранее представители проекта, в том числе вы, публично подтверждали, что на базе Everscale уже идет разработка технической платформы для CBDC в нескольких странах Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, с рядом государств ведутся переговоры. Какой статус этих проектов? Можете рассказать новые детали?
С.Ш.: Сначала расскажу, с чего все началось. Первый раз мы приняли участие в тендере в Грузии. Там я увидел, кому и для чего нужна CBDC. Потом мы запустили «пилот» с компанией EUPi, — сейчас она называется EverCash, — которая развивает стейблкоин с привязкой к евро. Пока распространения этот проект не получил, но они нашли свою нишу.
По итогам мне стало понятно, в чем преимущество Everscale для CBDC. Любой кошелек в нашей сети является смарт-контрактом. Это значит, что можно сделать систему мультисигов для центробанка и банков, и эти потоки можно будет разделить: пользователи владеют активами, а кошельками, правилами на него — банки. То есть, ты можешь пройти путь к CBDC эволюционно, через стейблкоин, постепенно вводя в смарт-контракт новые правила и условия. И это можно делать практически незаметно для пользователя, не доставляя ему никаких неудобств.
Мы начали об этом рассказывать и постепенно добрались до Объединенных Арабских Эмиратов, где выбрали нашу технологию. Отмечу, это не нативная платформа Everscale, а отдельный блокчейн. В ОАЭ уже приняли хорошую законодательную базу, также в стране сильные банки. Все очень интенсивно двигается и развивается. Мы обязательно расскажем больше деталей, когда это станет возможным.
Также у нас есть два проекта в Юго-Восточной Азии — это Филиппины и Индонезия, где мы вместе с местными партнерами делаем стейблкоины для денежных переводов. Также недавно мы подписали меморандум о понимании с компанией в Камбодже, на очереди Вьетнам. В Индонезии мы уже подошли к этапу интеграции. Сейчас решаем вопрос о стратегии перевода стейблкоина на основе рупии в CBDC.
FL: Everscale — это открытый протокол. Каким образом он может стать для основой CBDC, которая предполагает закрытую систему?
С.Ш.: В архитектуре Everscale есть такой элемент как воркчейны. Это блокчейн, который работает по своим правилам, со своим набором валидаторов, с комиссией в своем токене. Мы сейчас финализируем эту технологию.
Как это должно работать: оператор CBDC создает свой воркчейн и имеет внутри него полный контроль, включая эмиссию и сборы. Оператор воркчейна даже может платить «газ» за пользователей или назначать свои комиссии. Это снимает все противоречия. Но такая система будет работать, только есть большой «якорный» игрок.
FL: Насколько понимаю, каждый воркчейн Everscale все-таки соединяется с мастерчейном, который отвечает за общий консенсус.
С.Ш.: Да. Но в то же время нет прямой связи между использованием EVER для «газа» и воркчейном. Самое главное преимущество Everscale для разработки CBDC — то, что каждый адрес является смарт-контрактом. Других таких блокчейнов практически нет. Во вторую очередь идут кастомные комиссии.
FL: И последний вопрос. На каких блокчейн-платформах мы еще можем увидеть проекты CBDC?
С.Ш.: Многие начали работу над национальной цифровой валютой на базе Hyperledger. Но сейчас от него отказываются, потому что IBM прекратил поддержку проекта. И на самом деле это не очень подходящая технология.
Кто-то делает CBDC, условно, на Ethereum c Proof-of-Stake. Также слышал про Corda. Естественно, большим игроком в этой сфере стал Binance и BNB Chain — у них сейчас пилотный проект в Казахстане. Чанпен Чжао лично ездит по разным странам и пытается склонить власти к использованию их экосистемы. Также есть блокчейн Zetrix, они реализуют проект для Малайзии и Китая.
Так или иначе, думаю, сейчас все будут пытаться «влезть» в эту тему. Для Everscale хорошая новость в том, что мы начали заниматься CBDC еще год назад и уже во многих странах имеем сильные позиции.
Читайте биткоин-новости ForkLog в нашем Telegram — новости криптовалют, курсы и аналитика.
Рассылки ForkLog: держите руку на пульсе биткоин-индустрии!
