Труд как ценность: классические проекты трудовых денег и современность
Теория трудовой стоимости имеет давнюю историю. Люди уже давно пришли к выводу, что создание любого продукта требует определенных временных затрат и труда.
И чем больше труда и времени затрачено на производство продукта, тем он ценнее, тем больше он стоит.
Классическая политическая экономия, с подачи своего отца-основателя Адама Смита, сделала теорию трудовой стоимости своим фундаментом. Социалисты-рикардианцы, развивая идею о труде как источнике богатства, пришли к выводу, что рабочие не получают весь продукт своего труда, поскольку часть этого продукта присваивается капиталистом в форме прибыли.
Подобные идеи приобрели популярность и в Старом, и в Новом свете. Это привело к возникновению различных проектов «справедливого» обмена, направленных на устранение упомянутого «недостатка» капитализма.
В основном, эти проекты строились вокруг таких идей, как упразднение ссудного процента, торговой прибыли или прибыли вообще, а также исчисление стоимости товаров не в деньгах, а в часах труда, и замена золотых денег на трудовые квитанции.
Справедливый обмен труда Роберта Оуэна
Оуэн успешно ввел на своей фабрике в Нью-Ланарке 10-часовой рабочий день и запретил труд детей до 10 лет. Нормой для Англии тех времен был рабочий день по 14-16 часов и труд детей от 5 лет наравне со взрослыми.
Отличился Оуэн и на поприще денежных экспериментов. В 1832 году он создал в Лондоне Национальный справедливый обмен труда (National Equitable Labour Exchange). Эта схема обмена также получила название трудовых базаров Оуэна.
Любой производитель мог принести свой товар в «обменный пункт» Оуэна, где служащий оценивал его в количестве часов труда, необходимых для его производства. Кроме затрат живого труда оценивались и материальные затраты. Они рассчитывались по курсу 6 пенсов = 1 час живого труда, поскольку, по расчетам Оуэна, средняя почасовая зарплата составляла 6 пенсов. Если, например, товар производился за 2 часа, а материалов в нем было на 12 пенсов, то он оценивался в 4 часа труда.
После оценки служащий принимал товар на склад и выдавал производителю трудовые боны – квитанции, дающие право получения товаров со склада организации на определенную сумму часов труда.
Первое время предприятие имело огромный успех и трудовые деньги начали принимать во многих магазинах и даже театрах, были созданы филиалы в других городах Англии. Однако затем стали очевидны недостатки системы. Оценка, которую делал служащий, была субъективной и часто вызывала недоразумения и недовольства.
Конец этому предприятию положили спекулянты. Они начали сбрасывать на трудовые базары залежалые и не находившие спроса товары. В обмен на полученные трудовые боны они тут же разбирали со склада хорошие товары, чтобы затем перепродать их за деньги. По этой причине в итоге на складе скопилось множество ненужных товаров, трудовые боны обесценились и в 1834 году предприятие закрылось.
Целью Оуэна было устранить из обмена деньги и посредников, которые, по его мнению, ничего не производят и богатеют за счет непосредственных производителей. Однако на деле трудовой базар Оуэна все равно взимал за посредничество комиссию около 8,5%, причем в некоторых местах она взималась деньгами.
Time Store Джосайи Уоррена
При оценке товара Time Store учитывал не только время на его производство, но и время на его доставку в магазин. Более того, учитывалось время, которое покупатель общался с продавцом: чем дольше он задерживал продавца, тем дороже становился для него товар.
Покупка товаров в Time Store происходила за трудовые боны – обязательства трудиться определенное количество времени. Погасить эти трудовые боны должник мог не только своим трудом, но и кукурузой по курсу 12 фунтов кукурузы = 1 час труда. Обязательства были именными и без права передачи: на боне, кроме имен должника и кредитора, было напечатано «NOT TRANSFERABLE».
Сохранились и образцы более поздних трудовых бон, которые эмитировал Уоррен. На них тоже указывается величина долга в часах труда какой-либо профессии, но вместо «кукурузного эквивалента» используется американский доллар и бона уже не именная, а на предъявителя.
Пальма первенства в создании трудовых денег принадлежит американскому анархисту: эксперимент в Лондоне основывался на опыте Time Store. При этом нельзя не учесть, что в Цинциннати за несколько лет до создания Time Store широкую деятельность развернуло «Нью-Йоркское общество поощрения общин», которое популяризировало идеи Оуэна. Летом 1825 года в одном только Цинциннати издавалось полдюжины его трудов.
То, что именно Уоррен предпринял попытку создания трудовых денег, тоже не удивительно. В том же 1825 году он увлекся идеями Оуэна и участвовал в его проекте «Новая гармония», ставшем прообразом кибуцев.
Банк обмена Пьера Жозефа Прудона
Прудон полагал, что золото держит людей во взаимном рабстве, поэтому необходимо организовать обмен на основе взаимного дарового кредита и использования бумажных меновых свидетельств вместо благородных металлов.
В его проекте центральным органом был Банк обмена, который под названием «Народный банк» был создан в начале 1849 года в Париже, но, к сожалению, просуществовал всего два месяца, не совершив ни одной операции. Несмотря на это, проект предвосхитил общества взаимного кредита, получившие широкое распространение.
В системе Прудона Банк обмена тоже принимал на свои склады товары и выдавал в обмен на них бумажные меновые свидетельства, за которые можно было приобрести со складов Банка другие товары. Кроме этого, Банк должен был выдавать беспроцентные кредиты в этих меновых свидетельствах под залог товарных векселей. Таким образом, как и в системе Оуэна, в системе Прудона существовал риск скопления на складах Банка товаров, которые не находят спрос.
Хотя Прудон и прудонисты тоже изучали возможность исчисления стоимости товаров в рабочем времени, Банк обмена оценивал товары во франках. Рабочие деньги, которые Банк эмитировал, также были номинированы не в часах труда, а в национальной валюте.
Время не может быть непосредственной мерой стоимости
Прежде, чем измерять стоимость товаров не деньгами, а непосредственно рабочим временем, нужно ответить на два вопроса. Во-первых, всегда ли чем больше часов труда затрачено на производство товара, тем выше его стоимость? Очевидно, что нет, иначе больше всех зарабатывал бы тот, кто имеет самую низкую производительность труда.
С одной стороны, индивидуальные затраты труда на производство товара, которые могут быть легко измерены, не могут быть основой для исчисления стоимости товара. С другой стороны, общественно необходимые затраты труда на производство товара не могут быть посчитаны, если общественное производство осуществляется стихийно обособленными производителями, а не планомерно ассоциацией производителей.
Во-вторых, как измерить, сколько часов простого труда, например, труда курьера, соответствует часу сложного труда, например, труда массажиста? Непосредственное соизмерение простого и сложного труда затруднительно. Единственный способ понять, скольким часам труда курьера равняется час труда массажиста, это сравнить цены двух этих услуг.
На трудовом базаре Оуэна использовалась шестипенсовая почасовая ставка для перевода рыночных цен в часы труда по фиксированному курсу. Однако оценка любого вида труда по одной ставке – это уравнительный принцип, который зачастую неэффективен в условиях рынка. Уравнительный коммунизм «Новой гармонии» Оуэна, когда за труд разного качества люди получали одинаковое вознаграждение, потерпел неудачу.
Time banks и Ithaca hours: старые принципы для новых целей
Современные валюты, основанные на времени, либо используют уравнительный принцип «час труда за час труда», как Time banks, либо привязывают час труда к некоторому фиксированному количеству национальной валюты, как Ithaca hours.
Time banks подходят для обмена простым трудом в виде услуг. Только когда обменивается труд одинаковой сложности, а материальными затратами на производство услуги можно пренебречь, уравнительный принцип «час за час» обеспечивает эквивалентный обмен. Этот уравнительный принцип хорошо подходит и для социальных программ, в которых главными составляющими являются волонтерство, благотворительность, экономика дара, а не эквивалентность обмена.
Что касается валют, подобных Ithaca hours, то они в большей мере ориентированы на рынок, чем Time banks, но использование фиксированного курса часа труда к национальной валюте ограничивает их функциональность. Отклонения рыночной цены часа труда от фиксированного курса этих валют затрудняют соблюдение эквивалентности обмена. Цены, как главный источник рыночной информации, должны быть не фиксированными, а гибкими, чтобы оперативно отражать изменения рыночной ситуации.
LH tokens: привязка к рыночной цене труда
В этом контексте определенную новизну представляют токены Labor-Hour, описанные в whitepaper проекта Chronobank. Эти токены, в отличие от своих предшественников, не используют фиксированный курс «время/деньги». Вместо этого токен привязывается к средней почасовой ставке заработной платы в стране, которая формируется рыночным путем.
Величина обязательства эмитента токена LH номинируется в национальной валюте, а не в абстрактных часах труда, как в проекте Оуэна, или в часах труда представителя конкретной профессии, как в проекте Уоррена. Такие проекты, как уже отмечалось, возможны только в условиях отсутствия различий между простым и сложным трудом, неизменной производительности труда и фиксированной цены труда. Эти условия на свободном рынке недостижимы.
Таким образом, решение, предложенное Chronobank, в большей степени ориентировано на рынок, чем классические проекты трудовых денег или современные дополнительные валюты, основанные на времени.
В отличие от систем Оуэна и Прудона, нельзя получить LH-токены за откровенно ненужные товары, да еще и оцененные по нерыночной цене. Эти токены погашаются только услугами профессий, которые имеют широкий рыночный спрос и рыночные цены. Услуги этих профессий достаточно стандартизированы, чтобы обеспечение LH-токенов имело прогнозируемое качество. Кроме того, LH считается погашенным лишь тогда, когда работа принята. Как и в случае с трудовыми ваучерами Уоррена, трудовое обеспечение этих токенов не требует издержек по хранению на складах.
Насколько востребованы будут подобные токены, покажет время. Пока что можно констатировать, что создатели современных валют, основанных на времени, смотрят на свои проекты гораздо реалистичней, чем выдающиеся социалисты и анархисты XIX века.
Дмитрий Бондарь
Рассылки ForkLog: держите руку на пульсе биткоин-индустрии!
