Криптовалюты нельзя запрещать — интервью с профессором Артемом Генкиным

ForkLog много общается с представителями криптовалютной индустрии: основателями проектов, разработчиками, инвесторами и просто энтузиастами. С представителями академического сообщества нашей редакции удается пообщаться гораздо реже. С одной стороны, потому что многие представители академического сообщества до сих пор не воспринимают криптовалюты всерьез и не разбираются в них. С другой стороны, как только начинается изложение сухих и сложных теоретических выкладок, большинство читателей зачастую начинает зевать.

Чтобы развеять сразу оба упомянутых стереотипа, ForkLog публикует интервью с доктором экономических наук Артемом Генкиным — одним из немногих российских профессоров, который не только всерьез воспринимает криптовалюты и может нескучно о них говорить, но еще и кое-что делает для того, чтобы в России криптовалюты не запрещали, а адекватно регулировали.

ForkLog: Каким вы видите место криптовалют в современной экономике?

Артем Генкин: Это полезные микроорганизмы, которые выживают даже в самых неблагоприятных условиях и в агрессивной среде. Более того, не только выживают, но и ухитряются вступать во взаимовыгодные отношения (если задействовать язык биологии, то впору говорить о симбиозе) с элементами существующей инфраструктуры, преобразуя ее под свои нужды и создавая собственную экосистему. Она включает и материальную составляющую (сверхмощные процессоры, майнинговые фермы и т.д.), и ментальную (можно признать возникновение и закрепление особой субкультуры поколения «Крипто»).

FL: Какие факторы, по-вашему, влияют на курс биткоина, в частности на его взлет этой зимой?

А. Г.: Длительное отсутствие глобальных плохих новостей. Под словом “длительное” я имею в виду, скорее, “многонедельное”, поскольку с биткоином приходится оперировать «покадровой нарезкой» временных лагов. Это, по-моему, главное, что позволяет поддерживать долгий повышательный тренд в случае биткоина.

FL: Новые криптовалюты появляются и умирают чуть ли не каждый день. Можно ли говорить о том, что существует некоторое экономически оправданное количество криптовалют, больше которого экономике просто не нужно?

А. Г.: В текущей версии международного стандарта ISO 4217 указано без малого двести валют. Но многие ли (не берем в расчет эрудитов, валютных спекулянтов и нумизматов) смогут указать более трех десятков наименований валют? С криптовалютами та же ситуация. На мой взгляд, каждому отдельному индивидууму такое изобилие опций не нужно: 2, 3, 5 вариантов выбора валют ему вполне достаточно.

Другое дело — экономика в целом, которая соткана из взаимодействия миллиардов индивидуумов с разными паттернами потребления и платежа, с различным ареалом обитания и активности, и т. д. По расчетам и оценкам экспертов, лишь 35 децентрализованных схем виртуальных валют в ноябре 2015 года имели капитализацию более 1 млн евро, и только шесть из них – капитализацию более 10 млн евро. А всего криптовалют в мире от 600 до 650. Но сказать, что, например, полтысячи из них ненужные — у меня язык не повернется.

FL: Каковы перспективы биткоина в России, поддерживаете ли вы какую-либо из публично заявленных позиций?

А. Г.: Отвечу по порядку. Я являюсь участником большинства обсуждений и мероприятий, в том числе думской рабочей группы по оценке рисков оборота криптовалют. Кроме этого, я стал автором одной из версий изменений в КоАП, которая по сути декриминализировала целый ряд частных случаев выпуска и использования т.н. «денежных суррогатов», тогда как альтернативный законопроект «награждал» всех без разбору пользователей криптовалют 6-летним тюремным сроком.

Говорю это не для самопиара, а чтобы вы поверили, что следующий свой вывод я выносил и выстрадал. А он простой. Будущего в России у биткоина нет. Его удел в нашей стране – сугубо маргинальный. Дорога ему – нет, не в казенный дом, а сначала в даркнет. Или – чуть смягчу пилюлю – использовать его как средство сбережения, наверное, будет можно, а вот оборот биткоина будет сверхпроблематичен. Вспомните финал «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, когда герой вынужден был конвертировать нелегитимный в обороте в Советской России миллион рублей в кольца, браслеты и женскую шубу…

Но есть и хорошая новость: мой прогноз — не совсем уж пророческий. Вместе с закатом биткоина самые светлые перспективы в России получит некий новый конструкт, который, скорее всего, будет – не по имени, так по сути – представлять собой «Риппл-штрих» или «Сберчейн», или «Интранеткойн», или «битрубль» (последнее произношу с опаской – не исключаю, что на это слово есть копирайт у группы компаний Qiwi).

Для такого конструкта будут характерны лицензирование консенсус-мейкеров Центробанком и специфическая идентификация пользователей. Например, сохранение псевдонимности в сети после сдачи своих ID некоему УЦ или оператору блокчейна – а-ля озвученная недавно с отсылкой к китайскому опыту формула: «Паспорта на стол – и айда в интернет!».

В этом ключе размышляет и публично отстаивает свое видение в СМИ и на экспертных площадках, например, Росфинмониторинг. Из всех ведомств, которые я наблюдаю на заседаниях профильных групп, у РФМ, возможно, наиболее последовательная позиция.

А что же я сам думаю? У меня позиция здравого смысла. Я против демонизации криптовалют и призыва закрыть все анонимные электронные и криптокошельки. Как бы и тут есть созвучная «лучшая практика», в Беларуси, но есть много нюансов, которые нам сейчас в формате небольшого интервью толком не обсудить. Я против искусственного «сталкивания» законопослушного сегмента криптоплательщиков в категорию даркнетовцев. Я за доступность государству ключевых метрик рынка, за наличие у государства определенных инструментов стимулирования рынка, но при отсутствии у него, применительно к этому рынку, «рубильника» и «красной кнопки».

FL: Каким, на ваш взгляд, может быть оптимальный режим регулирования криптовалют?

А. Г.: Много об этом говорил и писал. Если вкратце и тезисно, то:

• Единого решения мир не выработал, законодательство в сфере технологий – лоскутное одеяло.
• Мы можем при выработке нашего регулятивного фреймворка взять отовсюду понемногу, ряд конструктивных решений уже выработан, в частности, в Австралии, Новой Зеландии, скандинавских странах, Германии, некоторых штатах США.
• Криптовалюты нельзя запрещать.
• Криптовалюты необходимо фискализировать, но не оборот, а доходы в них. Имеется в виду лишь чистый положительный результат за налоговый год, сальдировать прибыли и убытки для таких сверхволатильных активов просто необходимо. Есть две скандинавские страны-соседки, и одна это поняла, а другая нет… Если же законодатели не удержатся и все-таки решат обложить оборот, то это принципиально должен быть 0.5%-ный «налог Тобина», а не 5-10%-ный «льготный НДС».
• Учет выручки в криптовалютах – нет ничего проще, спросите австралийцев. Всего-навсего достаточно на уровне налогового и бухгалтерского учета продолжить в плане счетов список кодов валют, после фиатных дописав и частные.
• Лицензирование транзакционных посредников (обменников, агрегаторов и т.д. – с требованиями к обеспечению защищенности транзакций, данных и средств клиентов), но не пользователей.
• AML и KYC мы с вами не отменим, пусть даже мир, на мой взгляд, с ними сейчас перегибает палку. Террористов эти процедуры ловят не так часто, как они же создают дополнительные издержки бизнесу и физлицам – пользователям. Поэтому никуда не денешься, целый класс полностью анонимных криптовалют выпадает из правового поля. А псевдонимные, как я и писал выше, надо будет так или иначе пристегивать к идентификации, которая, кстати, сейчас по многим направлениям либерализуется и предлагает многообразие легитимных способов и методов.

FL: Как бы вы охарактеризовали биткоин с точки зрения теории денег?

А. Г.: Безэмиссионный предъявительский псевдонимный квазиденежный инструмент с одновременным наличием функций средства платежа и средства накопления. С высокой глобальной ликвидностью, высокой волатильностью и трансграничным характером обращения.

FL: Сегодня уже несколько центральных банков ведут исследования перспектив создания национальной криптовалюты. Каковы последствия перехода на национальные криптовалюты и как отразится их внедрение на частных криптовалютах?

А. Г.: Зависит от масштабов внутреннего рынка страны, вводящей «госчейн». На нем, при мало-мальски разумном ведении дел государством, национальная валюта будет вне конкуренции. Бюджетные инвестиции в бесперебойность и быстродействие, в социальную рекламу, благоприятный правовой режим, сочетание с функционалом «е-государства» – все это позволит «госчейну» на национальном стадионе опередить в эффективности и популярности любой сайдчейн-консорциум. А вот что касается трансграничных операций – тут надо будет посмотреть.

FL: Биткоин и другие частные криптовалюты — это будущее денег или же это второстепенная, а, может быть, и тупиковая ветвь их эволюции?

А. Г.: Я отношусь к вопросу о «месте криптовалют в истории» не слишком пафосно. Это новый класс финансовых активов, который подарит миру множество новых миллиардеров. Те, кто его изобрел, наверняка заслуженно обогатились. Так же, как и «авторы» рынка евродолларов, например, или американских ипотечных деривативов. Но об эволюции говорить не приходится. Биткоин не изменил человеческую сущность так же критично, как, например, это сделал интернет. И не изменит.

FL: Год назад вы говорили, что у частных денег, выпускаемых корпорациями вроде Google или Facebook, в будущем больше шансов, чем у децентрализованных криптовалют. Изменилось ли ваше мнение за год?

А. Г.: А бывает так, что крепкое и обоснованное мнение всего за год заколебалось под давлением фактов и на сегодня отсутствует?! Тогда это мой случай. Хочу посмотреть на такое явление, как ICO, под увеличительным стеклом и собрать побольше статистики. Тогда смогу вам добросовестно ответить здесь или в своей книге «Блокчейн: Каким будет наше завтра?», которую сейчас заканчиваю и которая планируется к выходу в свет в конце этого лета.

FL: Опишите, пожалуйста, какой должна быть идеальная криптовалюта.

А. Г.: Единого ответа не существует. Бернард Лиетар ввел в обиход понятие конструируемой частной валюты. Конструктор формирует набор ее предпочтительных качеств, настраивает интенсивность или силу проявления каждого, и – вуаля! Результат – криптовалюта, но не идеальная, а оптимальная под предварительно заданную целевую функцию.

Беседовал Дмитрий Бондарь